На фоне небоскребов

В эти дни первый национальный парк Кении – «Найроби» в 71-й раз отмечает свой День рождения. Впрочем, уникальность его не столько в том, что он старейший на территории этой африканской страны, а в том, что он единственный в мире национальный парк, непосредственно граничащий и даже входящий в черту города, столицу Кении – Найроби, где свободно обитают все самые крупные звери Африки.

Своему рождению парк во многом обязан усилиям Мервина Коуи – потомка шотландских фермеров, который родился и вырос в Кении.  В 40-х годах прошлого века вопросы экологии, сохранения флоры и фауны, как несложно предположить, перед колониальными властями африканских стран были явно не первоочередными. Дикие животные если и представляли интерес, то только в качестве охотничьих трофеев.

Первые попытки Мервина обратить внимание властей на катастрофическое сокращение численности диких животных оказались безуспешными. И тогда он решился на провокацию. Анонимно Коуи выступил с призывами уничтожить всех диких животных, которые, дескать, мешают развитию сельского хозяйства. Эффект от такой «пропаганды» превзошел все ожидания. В обществе заговорили о проблеме, зазвучали призывы о запрете охоты, а правительство вынуждено было действовать. Учредили специальный комитет по данному вопросу. Итогом деятельности которого стало создание в 1946 году первого национального парка Кении – «Найроби». А  Мервина Коуи назначили исполнительным директором.

Сегодня национальный парк «Найроби» занимает площадь порядка 117 квадратных километров. Он расположен в 7 километрах от делового центра столицы.  Львы, жирафы, носороги, слоны гуляют на фоне небоскребов и только электрический забор отделяет горожан от диких животных.

Более подробно рассказать о национальном парке я попросил вице-председателя некоммерческой организации Друзья Национального парка Найроби  (FoNNaP) Акшай Вишванаса.

– Парк «Найроби»,- рассказывает Акшай, – является северной частью экосистемы, включающей 2000 квадратных километров саванны Ати-Капити. Через него проходит сезонный миграционный путь  многих животных. Именно поэтому так важно сохранение данной территории в первозданном виде.

Macquarie University International

Со времени основания парка его площадь практически не менялась. Только в 1950 году небольшой участок был передан для развития дорожной сети.  Учитывая близость столицы, на северных, восточных и западных границах установлены ограждающие элементы – забор с электрическими проводами. А вся южная часть открыта, позволяя диким животным свободно мигрировать.

–  В парке обитают хищники, насколько опасно такое соседство для местного населения и туристов?

– Действительно, в парк живут такие крупные хищники как львы, леопарды, гепарды. Но это не создает опасности для туристов, пока они следуют правилам парка (не выходить из машины, не кормить, не преследовать животных, и т.д.). Иногда бывают конфликты с местными жителями на юге парка. Там в основном живут масаи, которые традиционно являются кочевниками и занимаются выпасом домашнего скота. Случаи, когда хищники убивают домашний скот, как правило, ночью, – обычное явление.

– Что делают в таких ситуациях? Получают ли масаи компенсацию?

– Был период, когда масаи действительно получали компенсацию за погибший скот. Но это был временный проект, который существовал за счет пожертвований. Сейчас таких программ нет и никаких компенсаций не выплачивается.

Ныне, по нашему мнению, эффективное решение этой проблемы заключается в установке современных ограждений для домашнего скота.  Например, мы участвуем в продвижении так называемой  системы «Львиные огни» (Lion Lights). Ученые выяснили, что львы, как, впрочем, и другие хищники, не бояться статичных огней. Но их эффективно отпугивают мерцающий и движущийся свет. Именно этот принцип и заложен в «Львиных огнях».

–  А как относится городское население к наличию парка в такой близости от столицы?

– Раньше большинство жителей Найроби не задумывались о ценности такого уникального объекта в их городе. Даже не все о нем знали. Но в последние годы ситуация меняется. Теперь многие горожане регулярно посещает парк и обеспокоены его состоянием.  Однако предстоит еще немало сделать, чтобы как можно больше людей прониклись идей сохранения парка.

– Оказывают ли помощь местные власти?

– Несмотря на то, что местные власти часто подчеркивают важность парка для Найроби, реальных инвестиций в охрану и обслуживание очень мало. На наш взгляд,  практически не учитываются интересы парка при городском планировании, развитии инфраструктуры, контроле за загрязнением окружающей среды, и т.д.

– Насколько актуальна проблема браконьерства в «Найроби»?

– Несколько лет назад в парке были зафиксированы две попытки незаконной охоты на  носорогов. Сейчас достаточно спокойно. Но мы понимаем, что угроза браконьерства будет существовать  всегда. Поэтому в парке постоянно работают сотрудники Службы охраны дикой природы Кении (KWS). Они ведут регулярное патрулирование парка, осуществляют контроль, занимаются профилактической работой и т.д.

– Парк рядом с городом. А еще много туристов. Антропогенный фактор очень сильный. Как это сказывается на животных? Есть ли какие-то программы, направленные на ограничения такого воздействия?

–  Когда речь идет о туристах, то здесь два основных аспекта: строгое соблюдение правил посещения парка и предупреждение появления бытового мусора. Эти вопросы курируются рейнджерами KWS, а также членами FoNNaP и другими заинтересованными посетителями. Впрочем, несомненно,  более глобальная проблема – непосредственный контакт территории парка с городом. Сейчас визуально фиксируются незначительные загрязнения в парке от соседних промпредприятий, жилых комплексов, и т.д. Это мусор (особенно пластмассовые отходы), сточные воды, выхлопные  газы, дым.  Однако я уверен, что есть и более серьезные проблемы. Например, отходы химикатов в воде. Но беда в том, что до сих пор этому вопросу не уделяется должное внимание и у меня нет данных, которые могли бы это опровергнуть или подтвердить.

 

–  За счет каких средств существует парк?

– Главные источники финансирования для парка – входные билеты и сборы от мероприятий, проведенных в парке (например, корпоративные семинары).  Также в парке есть палаточный лагерь, который приносит определенный доход за счет арендной платы.  Административный штат парка, вероятно, частично получает финансирование из общего бюджета KWS.

– Доходы от туризма покрывают  затраты по содержанию парка или нет?

– Я так не думаю, но то, что доход от туризма сегодня являются основным источником финансирования – без сомнения.

– В парке ведется научная работа?

– Ни KWS, ни государство никаких значительных научно-исследовательских работ не спонсируют.  Основная часть проводимых исследовательских работ самостоятельно выполняется за свой счет (или спонсоров) научными работниками или студентами.  Основные темы таких исследований – конфликт человека и дикой природы, миграция животных.

– Поощряете ли вы волонтерство?

– Реальных возможностей для волонтерской помощи в парке очень мало. Главным образом это уборка территории и мелкие повседневные обязанности. С этим справляются члены FoNNaP. Для более глобальных проектов необходимы возможности и средства, которых на данный момент у нас нет.

-Какие перспективы развития парка в ближайшие годы? Он будет расширяться?  

– Думаю, в ближайшем будущем парк расширяться не будет. Это обусловлено объективными причинами: рядом активно развивается столица, тут бы сохранить то, что есть. А с другой стороны, сейчас активно идет работа по созданию частных резерватов. Вероятнее всего, на юге будут созданы именно такие частные резерваты.

– Каким бы в идеале Вы хотели видеть свой парк?

– Мне бы очень хотелось, чтобы как можно больше людей относились к парку, как к уникальному объекту, который необходимо беречь и сохранять. Было бы замечательно, если бы  жители Найроби поняли, как парк важен для города. Он может и должен быть неотъемлемой частью столицы. Это место для отдыха и досуга с чистым воздухом и водой, а самое важное – территория парка обеспечивает биоразнообразие животного мира, оберегает устоявшиеся пути миграции, служит сохранению естественного и культурного наследия Кении.