Охотничья страсть не болезнь!

журнал “Охотник” № 6 2019 г

 

Рассуждений и частных мнений на тему, является ли в современном мире увлечение охотой психическим отклонением – немало. Более того, внушительная часть доморощенных и агрессивно настроенных людей, назначивших сами себя защитниками природы, используя голословные, научно никак не подкреплённые тезисы о том, что охотники это больные люди, за последние несколько десятилетий фактически смогли навязать своё видение обществу. Как бы ни было печально, но это вполне закономерно.

Ныне на большинстве светских мероприятий, если только упомянешь, что ты приверженец охоты, сразу почувствуешь в лучшем случае волну отторжения и осуждающих взглядов, в худшем – обвинения в жестокости и отповедь с типовым набором аргументов, почему охотник недочеловек. Ладно бы, если бы только этим и ограничивалось, как говорится, хоть горшком назови, только в печь не ставь! Но проблема-то намного глубже и серьёзнее, и касается она всего общества, причём, опять же используя народный фольклор, пока ещё цветочки – ягодки впереди.

Наиболее распространённые аргументы противников охоты – это то, что охота атавизм, убийство ради удовольствия и самоутверждения, грубое вмешательство в дикую природу. Причём, что характерно (из личных наблюдений), этими штампами оперирует в основном городская молодёжь, которая в диком лесу-то может ни разу и не была, а зверей только в зоопарке или по телевизору видела. Старшее поколение, которое получало дипломы о высшем образовании за знания, а не покупало в рассрочку на платных отделениях, в своих высказываниях намного сдержаннее. И если в силу обстоятельств они вынуждены «быть в тренде», то чаще всего делают оговорку, дескать, мы против, но это не касается промысловой охоты или для добычи пропитания.

Что ж, оставим в стороне практические аспекты охоты и мы. Несмотря на то, что у профессиональных биологов-охотоведов достаточно аргументов «за» охоту, причём тех, что фактически обеспечивают физическую и биологическую безопасность людей, речь сегодня о другом: о психологическом аспекте и можно ли считать страсть к охоте – болезнью.

Как бы забавно это ни выглядело, но самый простой ответ о том, что охотники психически здоровые люди, дают врачи. Причём все – 100 процентов! Ведь каждый охотник, имеющий огнестрельное оружие, в обязательном порядке проходит обследование в психоневрологическом диспансере и получает справку о том, что он здоров. Иначе никакого разрешения на огнестрельное оружие не дадут. Все ли защитники природы могут подтвердить медицинским заключением, что они психически здоровы?

Понимая, что в основе противостояния с охотниками радикальные «природоохранники» подразумевают агрессию как противоестественное состояние человека, без мнения профессионала в данном вопросе разобраться невозможно. К сожалению, как выяснилось, сегодня в России специалист, для которого аспекты психологии агрессии являются основной темой исследований, всего один.

Итак, наш гость – кандидат психологических наук заведующий отделом медицинской психологии Научного центра психического здоровья, ведущий научный сотрудник кафедры психологии личности факультета психологии МГУ им. М.В. Ломоносова Сергей Ениколопов.

 

 

– В научном мире принято, прежде чем что-то начать обсуждать, определиться с понятиями. Что же такое агрессия?

– Определение вполне конкретное – это мотивированное нанесение вреда какому-либо субъекту или объекту, то есть человеку или вещи. Слово «мотивированное» очень важно, потому что внешне агрессия может никак не проявляться, но для психолога важно определить, что случайно, а что преднамеренно.

– То есть охота – агрессивное действие?

– Конечно, когда речь идёт не о процессе, а конкретном действии. Необходимо понимать, что агрессия – это естественный элемент в поведении человека при определённых ситуациях. Благодаря наличию агрессивной защитной реакции любой биологический вид обеспечивает своё выживание. То есть агрессия – необходимая и естественная черта поведения. Более того, без агрессии невозможно познание мира.

Посмотрите на маленьких детей, как они изучают окружающий мир. Сломать ветку, оторвать у насекомого или земноводного лапу, ударить, уколоть и т.п. – это совершенно нормальное поведение. А работы учёных, селекционеров, врачей на подопытных животных – всё это с точки зрения психологии агрессивное поведение. Но это естественно и необходимо.

В то же время надо знать и отличать патологии. Одно дело, когда агрессивное поведение субъекта направлено на достижение им какого-то результата, необходимого, например, для саморазвития, а другое – когда субъекту доставляет удовольствие последствие немотивированных агрессивных действий, то, что мы называем жестокостью. В процессе формирования личности, воспитания ребенка, задача взрослых объяснить и внушить различия между необходимостью и жестокостью. Фактически, это уже моральные категории «добра» и «зла», но именно от их понимания зависит путь развития человечества.

– А почему Вы разделили охоту как действие и как процесс?

– Вспомните охотничьи рассказы И.С. Тургенева, С.Т. Аксакова и М.М. Пришвина. Это ведь ярчайшие иллюстрации понимания охоты как процесса. Для первых охота – это общение в коллективе, проведение времени с друзьями, наслаждение окружающим миром. А М.М. Пришвин интроверт, для него это возможность побыть одному, вырваться из тесных городских улиц. Созерцая природу, идя на охоту, он размышляет об иных проблемах. И добыча трофея не является обязательным условием такой охоты. Охота – это повод для времяпрепровождения, а от психотипа человека зависит его форма, кому что комфортнее.

– Как можно объяснить популярный в антиохотничьей среде тезис «убийство ради забавы»?

– Если это воспринимать впрямую, без каких-либо оговорок, то, конечно, это патология. Но с учётом современного контекста, всё не так просто. Частично в популяризации этого утверждения виноваты сами охотники. Публично к месту и не к месту заявляя: «Охота – моя страсть», они не учитывают, что в обществе уже сложился достаточно устойчивый стереотип понятия охоты как действия, а не процесса. То есть для большинства обывателей слово «охота» практически стало синонимом слова «убийство». Исправить ситуацию можно только одним способом – повышением общего культурного уровня: чтением классики, популяризацией охоты как процесса с привлечением максимальных возможностей всех современных СМИ. Иначе – никак.

– Обсуждая психологические аспекты охоты, невозможно пройти мимо связки «охота и власть».

– Так исторически сложилось, что охота является статусным показателем. И это не случайно. С древнейших времен лучший охотник заслуженно имел различные привилегии, занимал высокое положение в иерархической общественной структуре. Именно к охотнику в полной мере относится термин «добытчик». Причём, в отличие от иных социальных ролей, мастерство охотника подтверждалось и зависело только от личных качеств. Лидерские способности вожака, знания и умения необходимы были как на коллективных охотах, так и индивидуальных.

Понятно, что многие сегодняшние охоты, которые организуют для VIP-персон, уже не требуют тех усилий и навыков, что были нужны ранее. Ну, о каком охотничьем процессе можно говорить, когда, например, по протоколу на VIP-охоту выделяют два часа, из которых час – это время на дорогу, а дальше – на вышку, для приличия минут 15 посидели, потом появляется зверь, выстрел и быстро обратно. Переоделись в костюмы с галстуками – и в самолёт. Это элемент условного ритуала. Когда, я уверен, все понимают его формальность, но изменить пока не могут.

Другая категория – охотники, являющиеся представителями местных, региональных органов власти. Для них также охота является своеобразной формой демонстрации своего социального положения. Но здесь беда в ином. Весь тот негатив, который сегодня осуждается в обществе, порождён не охотой как таковой, а вседозволенностью чиновников, пренебрежением ими законов и норм. Стрельба из вертолёта, с машин, добыча животных в запрещённые сроки и тому подобные факты – какое это имеет отношение к настоящей охоте?

Да, в процессе цивилизации, технического прогресса истинные навыки охотника для лидера стали не актуальны. Осталась внешняя форма. Но пока она востребована, так и будет. Это психологический эффект, вполне вероятно, временный.

– То есть те, кто утверждает, что охота в наше время уже атавизм, а мясо можно купить и в магазине, не так уж и неправы?

– Не надо путать психологические эффекты и естественные элементы поведения. Для абсолютного большинства охотников, а это миллионы людей, реализация агрессии в охоте – норма поведения. И тут мы подходим к очень важному моменту: попытка запретить охоту, навязывание противоестественного мнения, что охота – это зло, неизбежно приведут к серьёзному и многогранному конфликту. Человек многие тысячелетия завоёвывал главенствующее положение на нашей планете. И это происходило далеко не мирным путём. Сейчас же кто-то хочет сказать: «Хватит агрессии, давайте жить мирно, всех любить, со всеми дружить». Так не бывает. Даже внутри одного биологического вида всегда будет разделение на роли.

Впрочем, можно немного пофантазировать. Представим, что «охотничьи инстинкты» удалось полностью купировать у всех людей. Все «белые и пушистые». Тут, правда, следует напомнить, что защитник и охотник в действии тождественны. Итак, прекрасный серый волк нападает на маленькую девочку в деревне, что делать? А вот на окраине города появился такой забавный Винни Пух – бурый медведь. Правда ведёт он себя как-то странно, мы же его любим, а он в окно лезет, всё ломает, пытается когти в действии показать… А теперь сгустим краски. Эпоха варварства потихоньку входит в свои права. Пока ещё не апокалипсис, но, к примеру, электричество, стало дефицитом или почти исчезло. У кого больше шансов выжить: у компьютерного гения или того, кто умеет охотиться? Ответ очевиден. Как понятно и то, что только те, кто максимально быстро смогут восстановить охотничьи навыки, получат шанс на продолжение рода.

Вернёмся из фантастического (а такого ли уж нереального?) будущего в день сегодняшний. Попытка заглушить естественные поведенческие реакции неизбежно проявится в чём-то ином. Старясь запретить охотиться на животных, не подталкивают ли охотников к опасной черте, когда объектом агрессии станут другие люди?

– Может, можно желание поохотиться сублимировать в иные формы?

– На мой взгляд, компьютерные игры, пейнтбол, лазертаг и тому подобные развлечения никогда не заменят настоящей охоты. Уж так устроена психика человека, что на подсознательном уровне он чувствует, где игра, а где настоящее. Да и надо ли это? Попытка из здорового человека сделать существо с постоянным чувством вины и не смеющего защитить себя – плохая идея.

 

– То есть страсть к охоте лечить не надо?

–  Надо не лечить, а воспитывать! Это разные понятия. Достаточно много проблем, связанных с охотой и в последующем влияющих на её имидж в обществе, порождены несколькими причинами: правовым нигилизмом, отсутствием культуры и элементарной безграмотностью. В идеале решением этих задач должно заниматься всё общество. Однако у нас оно расколото, и получается, что одна группа – зоозащитники – кстати, настроенная достаточно агрессивно, обвиняет другую – охотников – и хочет заставить их жить по своим правилам. Это тупик, причём который ведёт к небезопасному конфликту.

Зоорадикализм – это тоже агрессия, но поскольку в его фундаменте лежат ложные основы, никакого положительного результата ждать не стоит. Когда естественнонаучные знания подменяются субъективным эмоциональным восприятием, управлять толпой легче, но это очередной шаг на пути к регрессу.

Я понимаю, что сегодня это практически нереально, но спасение охотников – дело рук самих охотников. Только объединившись и создав реально мощную организацию, можно противостоять зоорадикализму, формировать через СМИ общественное мнение и, самое важное, работать с охотниками. Возрождение охотничьей культуры неразрывно связано с воспитанием и повышением общеобразовательного уровня.

Охотничья страсть не болезнь, а естественное поведение для большой группы людей. И для реализации этой потребности в обществе должны быть понятные, законодательно закреплённые, права и возможности. Качества и способности охотников – уникальный, возможно, стратегический резерв человечества, который может быть востребован в любой момент.

 

Андрей КОРАБЕЛЬНИКОВ