РАССЧИТЫВАТЬ НА «САМОРЕГУЛЯЦИЮ» — ОПАСНОЕ ЗАБЛУЖДЕНИЕ

Александр ЛИПКОВИЧ,
Государственный природный биосферный заповедник «Ростовский»,

журнал “Охотник” № 1 (2020)

***
Вопрос о статусе одичавших домашних животных, искусственно выведенных межвидовых гибридов и помесей диких животных с домашними, обитающих в природных экосистемах, не нов. Периодически возникают прецеденты попыток исследователей, курирующих вольноживущие популяции таких животных, объявить их «неотъемлемой частью экосистемы», либо «новым видом или подвидом», выведенным человеком. Из такой посылки следует вывод о необходимости придания этим популяциям определённого охранного статуса и требования распространения на них действия нормативных и правовых актов, касающихся диких животных.

Резонансные попытки такого рода затрагивают «горных зубров», населяющих территорию государственного природного Кавказского биосферного заповедника, и «мустангов» государственного природного биосферного заповедника «Ростовский». Обеим популяциям посвящено значительное количество публикаций, как доказывающих их уникальность и требующих закрепления за ними статуса «диких» или «новых видов», так и противоположной направленности (Немцев, 1994; Немцев и др., 2005; Спасская, 2012; Заблоцкий, Заблоцкая, 1986; Липкович, 2012 и др.).
Кроме приведённых примеров, есть немало случаев преднамеренной гибридизации и вольного разведения помесей дикого кабана с домашней свиньёй в охотничьих хозяйствах и стихийной гибридизации диких кабанов с домашними свиньями, особенно в Предкавказье и на Кавказе.
Какое-то время свиньи-метисы содержались в угодьях Александровского участка Ростовского государственного опытного охотничьего хозяйства. Привлекательность метисного поголовья в том, что звери не боятся людей и поросятся два раза в год. Нравилась «охотникам» (клиентам охотничьего хозяйства) добычливая стрельба по лениво убегающим животным и качество мяса метисов. Практика разведения помесей была прервана эпизоотией африканской чумы свиней.

Автору приходилось участвовать в отстреле метисных кабанов и в других угодьях. Во время регулирования численности кабанов в государственном природном заказнике федерального значения «Цимлянский» в Ростовской области в 2012 году был добыт крупный зверь пёстрой окраски. Подобные факты имели место и в государственном природном заказнике федерального значения «Цейский» в Северной Осетии в 80-е годы прошлого века.

Вольное содержание домашних свиней было характерно для Северной Осетии — Алании с давних времен до 90-х годов ХХ века. Во многих прилегающих к лесу осетинских сёлах свиноматок содержали в лесу. Кавказские леса богаты природными кормами. Свиней крыли дикие секачи, и метисные стада почти не требовали затрат на их содержание. Осенью хозяева либо отстреливали выбранных животных, либо прикармливали и загоняли в ограды.

Серьёзным недостатком такого содержания были неизбежные потери от нападений хищников — медведей и волков. А также нередкое браконьерство молодых охотников, ещё не способных добыть настоящего дикого кабана, но очень желавших пожарить в лесу шашлык из лично застреленного зверя.

Прекращение этой практики в Северной Осетии произошло вместе с притоком в 90-х годах беженцев из Южной Осетии. Вынужденные переселенцы быстро сократили численность вольно обитавших в лесах метисов, и этот стиль содержания стал совершенно не выгоден.
Метизация диких и домашних свиней имеет давние традиции во многих странах Европы. Так, в известной книге Хайнца Майнхарда «Моя жизнь среди кабанов» содержится рассуждение, что в популяциях диких кабанов Германии встречаемость пёстрых особей — природная особенность. Интересно упоминание этого автора о картине Лукаса Карнаха, на которой художник в 1530-м году изобразил «пятнистых диких кабанов».
Видимо, содержание метисных свиней в лесах Европы уходит корнями в глубокую древность. В этой же работе упоминается интересный стиль разведения свиней-метисов в дельте Дуная на территории Румынии (Майн- хард, 1983). В основных чертах он очень сходен с таковым, описанным для Северной Осетии — Алании.

Особую проблему представляет наметившаяся в охотничьем хозяйстве России тенденция завоза из-за рубежа доместицированных оленей гибридного происхождения.

Рассмотрим более подробно результаты вольного содержания «одичавших» лошадей в ГПБЗ «Ростовский». Табун вольноживущих лошадей обитает на острове Водный, лежащем среди солёного озера Маныч-Гудило. Происхождение лошади ведут от рабочих животных, в типе донской породы, завезённых на остров во времена его пастбищного использования. Позже крупный рогатый скот был переправлен на коренной берег паромом, а лошадей смогли отловить не всех.

До придания острову заповедного статуса лошади периодически отстреливались на мясо, что сдерживало рост их поголовья. С введением режима строгой охраны их численность стала неуклонно возрастать и дважды достигала более 400 особей. Оба раза это приводило к массовым падежам животных, сопровождавшимся сильнейшим сбоем растительности. В 2008 г. погибло более 100 лошадей, а зимой 2009-2010 гг. — более 250. В этой ситуации заповедником с помощью партнёрских организаций была налажена подкормка лошадей — на остров доставлено 40 тонн сена и 10 тонн соломы. Если бы эта мера не была принята, мог быть потерян весь вольный табун (Липкович, 2012).

Критические ситуации прогнозировались сотрудниками заповедника, о чём многократно доводилось до сведения руководства заповедного дела в служебных документах. Однако «ростовские мустанги» стали объектом активных исследований московских зоологов, настаивавших на способности популяции вольных лошадей к «саморегуляции» численности. Они лоббировали внесение в резолюцию совещания, посвящённого проблеме бесконтрольного роста численности лошадей, пункта о том, что эти животные «являются неотъемлемой частью степной экосистемы».
В результате разногласий учёных мужей и дам, руководством заповедного дела не было принято своевременное решение о регулировании численности лошадей. Последовавшие падежи стали прямым результатом сложившейся ситуации.

По формальным признакам катастрофа популяции мустангов в «Ростовском» заповеднике не имеет отношения к охотничьему хозяйству. Однако она представляет собой пример практического результата непрофессионального подхода к таким категориям, как «ёмкость угодий», «регулирование численности», «дикие животные», составляющим основу научного охотоведения.
В ходе дискуссии обнаружилась некомпетентность сторонников идеи «саморегуляции» в определении предельно допустимой численности вольноживущих лошадей. Нежелание использовать данные публикаций о табунном коневодстве в донских степях (Каштанов, 2011) привело их к выводу о допустимости обитания на острове не менее 200 лошадей. Площадь пастбищных угодий рассматриваемой территории составляет 1841 га (Казьмин и др., 2011).
Таким образом, предлагалось круглогодично содержать «диких» лошадей с плотностью популяции более 100 особей на 1000 га степных угодий. Уточним, что речь идёт о сухостепной ландшафтной зоне, подверженной периодическим засухам. Такие условия не соответствуют бонитету «лучших». Для сравнения, принятые в СССР показатели оптимальной численности охотничьих животных предусматривали в угодьях лучшего бонитета численность зайца-русака не более 80 особей на 1000 га (Колосов, 1975).

Появление таких рекомендаций по оптимальной численности крупных «диких» копытных животных трудно воспринять иначе как курьёз. Также можно оценить «предложения» по снижению численности «диких» мустангов путём расселения на сопредельные не заповедные территории (Спасская, Паклина, 2012).

Понятно, что, перейдя из заповедника на сопредельные участки, они станут просто бродячим скотом, не вакцинированным, не прошедшим карантина и представляющим угрозу для стад законопослушных животноводов. Причины столь ярких проявлений оторванности «академической науки» от действительности — в дистанцировании собственных исследований от охотоведческой и сельскохозяйственной науки. Следует подчеркнуть несостоятельность попыток разделения наук по отраслевому признаку. Все исследования проводятся в едином научном пространстве и требуют адекватности подходов и знания результатов, достигнутых в смежных дисциплинах.

Длительные, порой ожесточённые дискуссии вызвали попытки некоторых исследователей признать «новым подвидом» стадо зубров Кавказского заповедника, имеющих гибридное происхождение (Раутиан, Калабушкин, Немцев, 2000).

Начало популяции «горных зубров» положено гибридными животными (зубробизонами), полученными в 1907 году в заповеднике Аскания-Нова от скрещивания быка-зубра с бизонкой. В дальнейшем от этой пары родилось немало гибридных телят разной кровности. В генофонд будущих «горных зубров» внёс существенный вклад самец кавказско-беловежской линии по кличке Бодо, завезённый из Германии. Считается, что этот бык унаследовал не менее 25% генофонда от единственного чистокровного кавказского зубра, оставившего потомство в неволе Кавказа. В 1940 году зубробизоны были завезены в Кавказский заповедник, а с 1954 года переведены на вольное содержание. Максимального расцвета эта группировка достигла в конце 1980-х годов, когда её численность составила 1400 особей.
Позже произошло резкое сокращение численности, как и во всех других пунктах обитания зубров на Кавказе, вызванное разгулом браконьерства.

Завоз гибридных животных в экосистемы Кавказского заповедника был вынужденной мерой. В то время в Советском Союзе не было чистокровных зубров для расселения. Однако позже такие животные были получены, и созданы вольные группировки чистокровных зубров. Наиболее успешным оказался опыт восстановления зубров в угодьях заказника федерального значения «Цейский» в Северной Осетии. В период с 1964 по 1968 годы было выпущено 47 кавказско-беловежских зубров. Животные успешно адаптировались и освоили все пригодные места обитания (Липкович, 1985). Быстрый рост поголовья привёл в 1989 году к созданию группировки вольных зубров численностью более 260 особей. Однако, в связи с перестройкой социально-политического устройства государства, сопровождавшейся небывалым всплеском браконьерства, количество зубров упало до 50-60 особей.

На международном совещании по зубру, проходившем в Дагомысе в 1983 году, на предложение советских специалистов — считать зубробизонов Кавказского заповедника новым зоологическим таксоном — председатель международной группы по зубру и бизону МСОП польский профессор Здислав Пуцек ответил примерно так: «Вы можете считать зверей Кавказского заповедника чем угодно — новым подвидом или видом, но в случае контакта чистокровного и гибридного стад все вольные зубры Кавказа будут вычеркнуты из международных списков зубров!»
Описанная ситуация, на взгляд автора, сравнима с выведением метисной формы фазана, получившей название «охотничий фазан». Эта форма, как и зубробизоны Кавказского заповедника, оказалась удивительно жизнеспособной и широко расселена по самым разным биотопам на громадном пространстве России. Однако вряд ли можно считать её массовое вселение в угодья успехом в восстановлении редкой формы фазана. По мнению многих охотоведов, метисные популяции фазанов лишь с натяжкой можно считать частью дикой природы.

Примеры преднамеренной гибридизации и метизации животных с дальнейшим выпуском их в дикую природу можно продолжить. В каких-то случаях они могут быть оправданы стремлением обеспечить охотников массовыми и доступными объектами охоты. Однако не все особи, даже выпускаемые непосредственно «под выстрел», добываются. Часть неизбежно попадает в угодья, где скрещивается с представителями истинно диких аборигенных популяций, загрязняя их генофонд. По-видимому, таким скрещиванием обусловлено наблюдающееся массовое появление в стаях диких крякв птиц с уклоняющейся окраской.

В отношении к гибридам, метисам и «одичавшим» домашним животным автор согласен с мнением А.А. Данилкина: «Стремление отдельных учёных выделить свой «уникальный» подвид и затем придать ему статус особо охраняемого, к сожалению, может привести не только к дополнительным проблемам в таксономии, но, главное, к бережному сохранению ублюдков в природе и даже к специальному выведению новых гибридных форм». (Данилкин, 2005).

Все подобные «опыты» ведут к искажению природного биоразнообразия и утрате объектами охоты трофейных качеств.