Утренний выстрел

Евгений БУГРЫШЕВ

Валера шел впереди, как цапля, высоко поднимая ноги и проверяя дорогу перед собой шестом. Путь наш пролегал через болотину. Совсем недавно мы свернули лагерь, где провели ночь. Двое из нас – Михаил и Рэмбо отправились вдоль Сонреки, а мы с Валерой взяли курс на перешеек между двумя безымянными озерцами. Вообще-то, Рэмбо зовут Алексеем, но их – Алексеев, в нашей компании двое, второй, вместе с Александром Георгиевичем, должен нас встречать завтра на озере Нижняя Кювиканда, и чтобы их различать, Алексея, идущего сейчас с Мишей, мы между собой называем Рэмбо. Прозвище ему подходит, он невысокого роста, очень крепкий и выносливый физически.

Михаил заранее задумал этот небольшой карельский поход от нашего базового лагеря на Мироламбине к озеру Кювиканда. Группа из четырех человек разделилась на пары и каждая из них шла своим маршрутом, встречаясь вечером в условленных местах для ночевки. В наши планы входила разведка новых мест для охоты и рыбалки. Если на море не будет шторма, то с Кювиканды нас эвакуируют Александр Георгиевич и Алексей на лодках, а если они не смогут дойти до нас, то придется возвращаться пешком.

Ночевали мы на берегу Сонреки. Место выбрал я, просто сказав: «Сегодня больше никуда не пойду!» Хотя лучше было бы остаться на одной из стоянок байдарочников, встреченных нами ранее и расположенных на возвышенности. Коварство же, выбранного мной места, заключалось в сбившем меня с толку травяном ковре, который устилал поляну и придавал ей красоту и уют. Миша показал мне всю обманчивость видимости, проколов травяную подстилку палкой поглубже – внизу стояла вода. А если остаться на ночевку здесь в дождливую погоду, то с утра можно не выйти из палатки, а выплыть как утка. Сильных дождей сегодняшней ночью мы не ожидали и приняли решение не искать новое место и остались здесь. Дров для костра вокруг имелось в изобилии. Набрали побольше елового лапника для подстилок под палатки. Приготовили нехитрый походный ужин – мой любимый бульон из рябчиков, добытых по дороге, да гречневую кашу с тушенкой. Подкрепив силы, посидели у костра, попивая горячий чай и уже собирались ложиться спать, как вдруг Валера, указав рукой на небо, спросил:
– Что это? Это оно?
– Да, Валер, это оно – Северное сияние! – ответил Михаил.

Зеленоватое свечение появилось в северной части неба и было хорошо заметно. Оно то угасало, становясь серым и почти невидимым, то разгоралось сильнее и тогда появлялись другие оттенки – желтоватые, красноватые и фиолетовые. Я смотрел на него, уже наполовину забравшись в палатку, вылезать обратно не хотелось, но и не посмотреть на это чудо я не мог. Вчерашний день умотал меня с непривычки. Особенно тяжело нам с Валерой далась одна возвышенность, по вершине которой требовалось пройти, чтобы обогнуть озеро, лежавшее у нас на пути. Вершина вся поросла мелким, не выше человеческого роста, карельским березняком, да так плотно, что через него приходилось протискиваться боком, приседая, чтобы ветки не цепляли рюкзак. Хотя две-три сотни приседаний с рюкзаком еще ни кому не вредили, наоборот только шли на пользу, но почему-то мой организм, не смотря на всю полезность этих процедур, требовал уложить его в спальник и дать ему немного покоя и тепла. Посмотрев на сияние, я забрался в палатку и, устроившись поуютнее, заснул.

С утра, заварив кофе, я еще раз поковырял травяной ковер палкой и задумался о коварстве местной травы. Даже такой опытный человек как Миша умудрился недавно, идя по примерно такому же коврику, угодить в расщелину. От серьезных последствий его спасло ружье, вставшее при падении поперек щели, на котором он и повис, болтая ногами в воздухе. Выбравшись и осмотрев ловушку, подстроенную самой природой, он решил, что ему крупно повезло, так как не помоги ему ружье, то при падении можно было бы получить серьезную травму. Расщелина оказалась внушительной, глубиной не менее пяти метров и выбраться из такой ловушки самостоятельно представлялось весьма затруднительным делом.

Так же коварен и местный белый мох, который любит расти не только в лесу, но и на склонах местных сопок. Подниматься по каменистому склону, поросшему таким мхом, сравнимо с восхождением на ледяную горку, наступаешь на него и нога скользит как по льду. Очень легко поскользнуться и вывихнуть ногу или разбить коленные чашечки, постоянно приходится смотреть куда наступаешь.

Валера уже пересек болотину и отбросив шест, ожидал, когда я дойду до него. Добравшись до сухого места, я достал навигатор, сверил наш трек с требуемым направлением, выбрал ориентир и мы потопали дальше. На марше, при отсутствии дорог и наличии облачности, скрывающей солнце, очень удобно пользоваться компасом, для определения направления движения. Это я понял еще вчера, но компаса у нас с собой не было, потому приходилось полагаться на трек навигатора и выбирать ориентиры в виде высокого дерева или приметной скалы. А доходя до них, заново сверяться с навигатором и искать следующий ориентир. Несмотря на наличие запасных батареек, заряд следовало экономить, поэтому, после сверки маршрута, я переводил навигатор в спящий режим. Но корректировать маршрут требовалось достаточно часто. Пара попыток, выбирать направление по внутренним ощущениям, привели к серьезным отклонениям от нашей цели, один раз мы даже почти развернулись в обратную сторону. И сейчас, пройдя по лесу всего пятьсот метров, мы вышли не прямо на перешеек между озерами, а значительно правее. Пришлось корректировать маршрут и поворачивать налево вдоль озера. В его темной, почти черной на вид воде, как в зеркале отражались деревья, росшие по берегам. Сейчас – осенью, когда листва берез стала ярко желтой, а осины окрасились багряным, получался, захватывающий дух, почти волшебный вид.

Прошли перешеек. Погода разгулялась и из-за туч выглянуло солнышко. До того суровый и казавшийся седым и мрачным, карельский лес принял гостеприимный вид и заиграл новыми красками, вода в озерах заискрилась солнечными бликами. Взяли курс на оконечность Верхнего Палозера, напоминавшего на карте своим видом подкову, и ориентируясь по солнцу, отправились дальше. В этот раз мы вышли точно. Через полкилометра впереди нас ждала дорога, идти по которой будет значительно легче.

Выйдя на дорогу, я поначалу повернул не в ту сторону, но эта ошибка принесла нам встречу с рябчиком, которого добыл Валера. Вечером приготовим бульон. Разобравшись с направлением, развернулись и пошли в сторону озера Круглая Ламбина, обогнув которое, попрощались с хорошо накатанной грунтовкой и повернули на заброшенную лесовозную дорогу, идущую в нужном нам направлении. Через некоторое время она превратилась в гать, тянущуюся через болото, но хорошо заметную за счет березок, пытавшихся найти опору и укрепиться на ее обочинах. Пересекли болото, дорога превратилась в свой собственный призрак, который угадывался за счет колеи, напоминавшей две параллельные тропинки, между которыми уже росли взрослые сосны. На склонах небольших сопок она начинала петлять и терялась, но после появлялась вновь.

Дорога нас привела к реке Кювиканда и остаткам моста через нее, представлявшим из себя толстенные деревянные сваи, торчащие из воды. Здесь решили сделать небольшой привал, сняли поднадоевшие рюкзаки. Я, отцепив кружку, спустился к реке и черпая воду из бурного потока, пил, осматривая окрестности. Сам мост давно смыло одним из весенних паводков и потоками вешних вод унесло в Белое море. Дорогой, по которой мы шли, не пользовались уже более тридцати лет и природа сейчас постепенно завоевывала ее обратно.

Утолив жажду, поднялся к рюкзакам и присел на стволе, упавшей сосны, вспоминая сегодняшние похождения. Оказывается, заблудиться в лесу, если солнце скрыто плотной облачностью, можно за пару минут, – это я понял, попытавшись скрадывать рябчика, поднятого нами с дороги и улетевшего в лес. Я прошел за ним сначала метров тридцать, он перелетел, заметив меня; продолжил красться за рябцом дальше и когда он сбежал от меня окончательно, попытался развернуться и пойти обратно на дорогу. В этот момент я и осознал, что совершенно не понимаю, где она находится и с какой стороны я сюда пришел… «Вот те на!» – подумал я тогда… Я всего в семидесяти-восьмидесяти метрах от дороги и не знаю куда идти… Конечно, потеряться бы мне не удалось, с собой был навигатор, а на дороге оставался Валера, но я попробовал поставить на мое место человека, не имеющего с собой ни навигатора, ни компаса с картой… Неприятный холодок пробежал по спине от таких мыслей, даже окружавший меня лес принял зловещий вид на несколько мгновений, будто хотел меня поглотить. Что бы не возиться с навигатором, я крикнул Валере, он отозвался и я спокойно вышел на дорогу по направлению звука его голоса.

Немного передохнув, направились дальше вдоль речки. Идти, ориентируясь на шум воды, бегущей между камней, легко. Но опять на нашем пути попалось болотце. Страсть не люблю ходить по болотам, когда опираясь на шест, щупаешь ногой место для следующего шага. Всегда почему-то вспоминается фильм «А зори здесь тихие…». Преодолев преграду, через некоторое время вышли на хорошо натоптанную звериную тропу.По ней дошли до места, где речка превратилась в небольшое озерцо, прижатое с нашей стороны скалистым обрывом сопки, располагавшейся слева. Лезть наверх не хотелось, решили пройти по узкой полоске суши между краем воды и отвесной скалой слева, заваленной, упавшими сверху, стволами сосен. Эти четверть километра мы преодолевали минут тридцать, петляя влево и вправо, подныривая под или перелезая через наваленные деревья. Пробравшись через скопление бурелома, не снимая рюкзаков, упали под березой отдохнуть. Впереди оставался последний рывок на сегодня, и мы окажемся на месте стоянки, где все вместе станем дожидаться прихода Александра Георгиевича и Алексея на лодках.

На энтузиазме мы немного проскочили лагерь, обойдя его левее, пришлось возвращаться обратно. На месте уже вовсю трудились Рэмбо и Михаил. Горел костер, заготавливались дрова, стояла палатка. Мы присоединились к работе на общее благо. Поставили еще одну палатку, Валера пошел помогать Рэмбо с дровами, я занялся приготовлением второго на ужин. Фирменной же его частью – бульоном из рябчиков, заведовал Миша. Рэмбо настолько увлекся заготовкой дров, что заодно напилил кучу чурбачков из поваленных ветром молодых сосенок, толщиной примерно в руку и длиной сантиметров по семьдесят. Из которых мы соорудили вокруг костра, что-то вроде деревянного настила. И теперь, сняв сапоги, с удовольствием грели босые ноги у огня, сидя на бревнышках, которые принес Валерий. Лагерь готовили сразу основательно, так как, если завтра погода не позволит нашим эвакуаторам прийти за нами по морю, то после еще одной ночевки, нам придется отправляться обратно пешком. Поужинав, смотрели кино, которое Миша проецировал со своей видеокамеры на стенку палатки. Затем, немного поболтав, разошлись спать.

Утром меня разбудили рябчики, свистевшие прямо над головой. Я выбрался из палатки и один из них фыркнул прямо у меня из под ног. Еще пара сидела на березах. Подошел к костру, разгреб угли, добавил дров. Сходил за водой к озеру, вернулся и поставил на огонь чайник. Рябчики не обращали на меня никакого внимания и пересвистываясь, продолжали сидеть на березах, обклевывая почки. Такой наглости я уже не мог потерпеть. Подошел к нашей с Валерой палатке, спросил:

– Валер, спишь?
– Пытаюсь… – ответил Валера.
– Подай ружье…

Валера передал мне мое ружье, я зарядил патроны и прицелился.

– Сейчас будет бабах! – громко сказал я и выстрелил, ближайший рябчик упал с ветки березы.
Его оппонент наконец обратил на меня внимание и улетел.

– Жень, ты бы лучше на камеру их поснимал! – из своей палатки сказал Миша.

Мне стало стыдно за свой поступок, я подошел подобрать убитую птицу, рябчик оказался крупным. Конечно он добыт по правилам, при наличии разрешения. Но все равно, стоило ли в него стрелять или нет? Этот вопрос мучает меня и по сей день. И кажется мне, что в тот раз действительно лучше было взять в руки видеокамеру, чем ружье. Вот такой утренний выстрел у меня получился.

Положив добытую птицу возле палатки, вернулся к костру, где закипал чайник, налил себе чаю, заварил в миске овсянку. Включил на прием рацию, возможно скоро эвакуаторы выйдут на связь и пошел ближе к кромке воды, смотреть на водную гладь озера, покрытую дымкой утреннего тумана.

Через час ожила рация, сообщавшая голосом Алексея, что они на берегу и им нужно перенести лодку в озеро на руках, так как сток из него сейчас превратился в небольшой ручеек и по нему не пройти. Нас он не слышал. Получив такую приятную новость, сразу принялись сворачивать лагерь. Вещи упаковали в рюкзаки, мусор сожгли, что нельзя сжечь собрали в пакет, чтобы забрать с собой. Когда над водой послышались звуки лодочного мотора, Михаил построил нас на берегу и прибытие Алексея мы встречали двумя залпами из ружей и криками приветствия. Еще бы! Приход лодки избавлял нас от необходимости возвращаться пешком.

Вывозил нас Алексей в два приема, когда пришла наша очередь с Валерой и лодка заскользила по зеркальной глади озера, мы обалдели от открывшегося нам с воды вида. Осенний лес, растущий на скалистых берегах, отражался в зеркале озера, посреди которого нам встретился небольшой островок со стоящей на нем одинокой сосной. Такие места поистине лучше видеть, чем слышать о них. Добравшись до берега моря, мы всей компанией дружно перенесли лодку обратно в морские воды, обнимались с встречавшими нас, шутили и много смеялись. Рэмбо извлек из рюкзака бутылку коньяка, которую он все время таскал с собой на этот случай. Напиток разлили по кружкам и провозгласили тост за красоту местной природы, за успешный поход и здоровье всех нас! Коньяк приятным теплом согрел внутренности, тело сразу расслабилось, забывая о сложностях похода, мысли настроились на исключительно приятный лад. Еще какой-то час и мы окажемся в домике на Мироламбине, а там баня, там хорошо.