Производственный охотинспектор, застреливший двух проверяемых, был оправдан присяжными

В августе 2015 г. в Мурманской области производственный охотинспектор охотничьего клуба “Кречет” В.В.Михайловский застрелил двух охотников, которые при проверке документов повели себя агрессивно, в том числе по отношению к малолетнему сыну инспектора. Как сообщала пресса, один из убитых был действующим полковником полиции, второй – его родственником, пенсионером правоохранительных органов. В крови одного из охотников было 2,3 промилле алкоголя, второго – 0,9. В конце 2016 г. областной суд с участием присяжных оправдал инспектора.

Об оправдательном приговоре много писали * (фото – из СМИ), но дальнейший ход дела – а обвинение довело его до Верховного Суда РФ, где оправдательный приговор устоял, – такого освещения не получил. Однако, инспекторам (и склонным к агрессивности пьющим охотникам) сто́ит внимательно почитать апелляционное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда (от 09.02.2017, дело № 34-АПУ17-1сп, clck.ru/SnTN9 или clck.ru/SnVgu). Из него хорошо видно, каким образом государственное обвинение пыталось всё-таки доказать необходимость привлечения В.В.Михайловского к ответственности и как он с защитником В.В.Алисовой этому успешно противостояли.

На меня аргументы обвинения, прокуратуры произвели огромное впечатление. Например, обвинение говорило: “у Михайловского в руках самозарядная винтовка «Вепрь-К», изготовленная на базе автомата «Калашникова», <…> была снаряжена пятью патронами, что превышало количество патронов имевшихся в ружьях обоих потерпевших”; “двумя потерпевшими умышленно произведен лишь один выстрел из одного гладкоствольного ружья, а Михайловским было умышленно произведено пять выстрелов из нарезного огнестрельного оружия [предупредительный – в первого – два предупредительных – во второго], что свидетельствует об агрессии Михайловского и стремлении показать свое превосходство перед потерпевшими”. Защитник охотинспектора, оказывается, нарушал закон, “воздействуя на присяжных заседателей путем анализа исследуемых доказательств”.

В целом, обвинение вело к тому, что инспектор стрелял в проверяемых не ввиду угроз жизни и здоровью, а из-за возникших личных неприязненных отношений (обвинителя особенно задел довод защитника В.В.Алисовой – “при встречах с другими охотниками подсудимый почему-то никого не убивал”). Ещё оно, обвинение, утверждало, что суд постановил оправдательный приговор при обвинительном вердикте присяжных. На самом деле присяжные на вопрос (№ 2) о действиях В.В.Михайловского сказали – да, стрелял, да, убил, он виновен в их смерти. Но на вопрос (№ 5) о действиях убитых присяжные ответили – да, они представляли угрозу жизни испектора и его сына, и такой ответ автоматически признавал действия инспектора совершёнными в состоянии необходимой обороны, то есть, исключал их преступность.

Обвинение пыталось, как я понял, защищать и более сложную версию: ладно, первого инспектор застрелил, обороняясь, но второго – уже по совершенно другому, преступному мотиву, например, чтобы избавиться от свидетеля первого убийства. Поэтому суд должен быть поставить вопрос перед присяжными раздельно по каждому убитому. На это апелляционная инстанция резонно заметила, что судья, формулируя вопросы, не мог выходить за рамки предъявленного обвинения, а оно состояло в совершении В.В.Михайловским одного преступления в отношении двух лиц с единым умыслом и мотивом.

Словом, чтение очень полезное, решение важное. Важность дела было подчёркнута и включением его в Обзор практики применения судами положений главы 8 Уголовного кодекса Российской Федерации об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, утвержденный Президиумом Верховного Суда РФ 22.05.2019

более полная заметка https://www.facebook.com

Сергей МАТВЕЙЧУК