Светлый рыболов

Наконец-то закончился официальный весенний нерестовый двухмесячник, и Серега Костиков, которому друзья дали прозвище Шуба, вырвался на первую в сезоне спиннинговую рыбалку на свою любимую Москву-реку под Звенигород!
Было время, когда Серега плевал на все эти нерестовые запреты – не из-за того, что позиционировал себя злостным браконьером, – просто не видел в них логики. Посудите сами: какой-то там Мосрыбвод из года в год вводил ограничения на любительскую рыбалку сроком с десятого апреля по десятое июня. Такие ограничения имели бы реальный смысл, если запрещать ловить, к примеру, спиннингом на Оке судака, который стережет отложенную на ямах икру и набрасывается на все, что оказывается в поле его зрения.
Но почему запрещается соблазнять блесной окуня или ту же щуку?! Пока щука нерестится и некоторое время после этого, она болеет и на заманчивую блесенку не обращает внимания. Зато потом начинает пожирать все, что шевелится. Так почему бы не предложить ей искусственную приманку! Это проблема щуки – хватать нечто похожее на рыбку по своей жадности или пропустить – по своей же мудрости.
Почему запрещают донки и фидер? Почему нельзя ловить на удочку с боковым кивком и мормышкой того же ротана? В каком-нибудь деревенском прудике, этот ротан-головешка кишмя кишит, пожирая икру более благородных рыб. Значит, чем больше выловишь вредителя, тем лучше для водоема.
Самое обидное, что обычные рыболовы, возможно, и не знавшие про этот самый запрет, нет-нет да попадались рыбинспекторам, которые выписывали им штрафы, при этом настоящие злостные браконьеры, ночами ставившие сети и бившие рыбу током, как правило, оставались безнаказанными. Очень редко инспекторы делали ночные рейды по охране государственных рыбьих запасов. А уж какой вред наносили электроудочники рыбьему поголовью, по сравнению со спиннингистами или любителями ловли на боковой кивок – даже приблизительно подсчитать невозможно!
Тем не менее, с годами Шуба прекратил нарушать официальный закон. Не солидно ему стало – как-никак – известный в рыболовных сообществах спортсмен, в профильных журналах не раз публиковались его статьи о правильной рыбалке…
И вот ближе к вечеру приехал Шуба со спиннингом на любимую Москву-реку. Но не только порыбачить, а, чтобы потом еще пройти четыре километра до деревни, где жили его друзья, пообщаться, попариться в бане, а с утра-пораньше – в лес за грибочками. Должны уже были пойти боровики, лисички, сыроежки, подберезовики.
Река заметно обмелела, даже как-то сузилась, и это было печально. Раньше, когда по весне в большом количестве сбрасывали воду с Можайского водохранилища, и Москва-река, выходя из берегов, сильно разливалась, с рыбой было лучше. Щука с шумом гоняла малька, на спиннинг попадались жерех, голавль, язь, на малька мальчишки с успехом ловили окуней, а старички-рыболовы приезжали на ночную ловлю лещей. Про плотву, уклейку и пескаря можно и не упоминать – сколько хочешь, столько добудешь, если, конечно, руки, откуда надо растут.
Но уже давно не было на реке настоящего половодья, рыбы стало значительно меньше, так еще и в некоторых местах перегородили новые русские буржуины подход к берегу заборами. Как следствие, – рыболовов поуменьшилось в разы.
Отсутствие на берегах спиннингистов-конкурентов Шубу не расстроило, – значит, у него больше шансов поймать речного хищника, который стал под Звенигородом редкостью. Правда, переходя реку по автомобильному мосту, заметил на противоположном берегу одинокого мужичка с удочкой. Подошел к коллеге по увлечению, по привычке поинтересовался успехами.
Мужичок выглядел чуть постарше Сереги Костикова и был, ну самым что ни на есть типичным рыбаком Подмосковья: курносый, с густыми темноватыми волосами и пшеничными усами; в незамысловатом камуфляжном костюме и такой же кепке; в руках – удилище с безынерционной катушкой, рядом – ведерко с прикормкой, подсачек, в воду на веревочке опущен садок.
Садок он с готовностью достал и продемонстрировал Шубе двух подлещиков, что покрупнее был граммов под восемьсот. При этом так засветилось лицо у местного рыболова, что у москвича аж душа возрадовалась.
Разговорились. Оказалось, что поплавочник не совсем местный, приезжает сюда на электричке из Голицына. Приезжает частенько, либо на утреннюю зорьку – на самой первой электричке, либо на вечерку, как сейчас. В этом месте как раз был омут, и Иван Иванович – вот же редкие для России имя-отчество – неизменно настраивается на крупную рыбу: подлещика, голавля, плотву.
И так вот, слово за слово, поведал Иван Иванович благодарному слушателю о своих здешних рыбалках: о приносивших счастье трофеях, но и о неудачах, обрывах лески при вываживании чего-то ну очень крупного, о бобрах, которые здесь тоже обитали, о норке, которая порой подбегала к самым его ногам, и он всегда угощал ее какой-нибудь мелкой рыбешкой…
И чувствовал Серега Костиков, что ни капли не привирает рыболов, поэтому все светлее и светлее становилось у него самого на душе. Шубе пора бы спиннинг расчехлить и идти на щуку охотиться, а он все слушал и слушал, сам что-то рассказывал, вспоминая прежние рыбалки именно в этих местах. О том, как поймал на воблер жереха на полторашку, как видел, возможно, ту же самую норку, которая откусила у лягушки голову, как с друзьями приходил сюда купаться на День Победы…
– Вот же я дурило, – наконец, посетовал Шуба. – Привез с собой бутылку, но по дороге сюда спрятал ее в кустах, чтобы лишнюю тяжесть не таскать и на обратном пути забрать. А то бы сейчас выпили с тобой за знакомство.
– Так я же не вообще алкоголь не употребляю, – с улыбкой ответствовал Иван Иванович. – Но выпить с тобой – с удовольствием. Будешь квас местного разлива?
– А, давай, попробую местного!
Квас оказался мутновато-белого цвета. Такого Шуба сроду не пробовал. Отличный оказался квас, ядрененький.
– А, можно я тебя, Иван Иваныч сфотографирую за, так сказать, рыболовным процессом. Я иногда статьи в рыболовные журналы пишу, вот и твою фотку попробую туда пристроить.
– Конечно, можно! – обрадовался светлый рыболов. И принялся позировать фотографу – без бахвальства, но с доброй человеческой улыбкой.
Благо камера у Шубы была цифровая, наснимал он с разных ракурсов десятка три кадров. После чего, испив еще ядреного кваску, попрощался-таки с Иваном Ивановичем и пошел вверх по течению спиннинговать. Было у него неподалеку, на повороте реки заветное местечко, где обязательно поджидала его приманку хотя бы одна щука. Но, подходя к повороту, увидел впереди спиннингиста-конкурента. Видимо, пока Шуба делал фотосессию, конкурент прошел мимо и сейчас стремился занять выгодное во всех отношениях место. Ну, не бежать же бегом, чтобы его обогнать! Были бы соревнования – другое дело, а сейчас…
Чтобы не устраивать гонку, Шуба задержался на другом месте, пусть и менее перспективном, но и здесь когда-то случались у него поклевки. Начал ловить. Заброс – проводка, заброс – проводка. Все вхолостую. Во время проводки – нет-нет да бросал взгляд на остановившегося неподалеку конкурента, чтобы, как только тот уйдет, не солоно хлебавши, занять наконец-то заветное местечко. Когда в очередной раз повернул голову, увидел, как спиннингист что-то тащит на согнутом дугой удилище. Увидел, и выскочившую из воды, мотавшую головой рыбину, и, как конкурент выбросил-таки на берег попавшуюся на крючок щуку. Его – Шубину щуку!!!
Хотя, почему именно его? Щука была его только потенциально. Не терял бы время на разговоры с поплавочником, пришел бы раньше на свое заветное место, так и поймал бы рыбку. А с другой стороны – подумаешь, не поймал… Зато с каким человеком познакомился! Какого кваску отведал!!!
И чего-то так захотелось Сереге Костикову испить еще местного, белого, ядреного квасу, что он отцепил блесну и, на ходу зачехляя спиннинг, поспешил к омуту, на берегу которого продолжал удить светлый рыболов.

Евгений Константинов